Кворн - Страница 2

Но Варси, который занимал землю справа, был еще хуже. Он получил статус Ул только год назад. Тогда ходили слухи о незаконном питании, о воровстве семенной плазмы у более мелких и слабых членов расы. Но доказательств не было, и много молодых умерли во время жестокого процесса взросления. Кворн дернулся. Если Варси — это типичный представитель нового поколения, то общество ступило на дорогу, ведущую к Пустоте. Он не любил этого напористого, агрессивного молодчика, который жался к самым границам своих владений, напирая на соседей, скорого на расправу, когда дело касалось какого-либо наименьшего случайного нарушения границ его территории. И что было еще хуже, в этом году у Варси успешно прошел процесс размножения, и, таким образом, он омолодился. Попытка самого Кворна была лишь частично успешной. Его запас энергии не был достаточно велик для того, чтобы произвести жизнеспособного потомка, и омоложение его тела прошло лишь частично. Ему этого хватит, чтобы добраться до зимних земель питания. Но, подстраховывая себя, он занял полосу земли возле Каады, который наверняка уйдет в Пустоту, если дорогой питание будет плохое.

Правда, он не рассчитывал, что рядом с ним окажется Варси.

Он утешил себя мыслью, что у других, возможно, такие же плохие соседи, как и у него. Но он никогда не сделает ужасной ошибки, обменявшись семенной плазмой с кем-либо из своих соседей, даже если от этого будет зависеть его способность размножаться и его положение в обществе. Такие клетки, как у них, далеко не улучшат чувство дисциплины и порядка, которые он так заботливо развивал в своих. Его потомки были учтивыми и благородными, к чести Живущих и имени Кворна. Отец должен гордиться своими потомками. И когда они вырастут и смогут размножаться, ему не должно быть стыдно за то, что они произведут на свет. Живущие Ул, подумал Кворн, должны обладать некоторым чувством ответственности за будущее расы.

Его гнев улегся, когда он установил контроль над расходом энергии. Гнев был ее тратой, роскошью, которую он не мог себе позволить. У него и так запас энергии был невелик. Этот год был плохой. Весна была поздней, зима — ранней. Лето выдалось сухое, и лишайник на земле питания рос плохо. Крохотные луковицеобразные зерна лишайника, главный источник питания для Живущих, не смогли вырасти до их обычных размеров и сочности. Они были маленькими, сморщенными, и едва стоили того, чтобы их глотать. И эти, на дороге к зимним землям питания, были не лучше.

Он хмуро коснулся осязательным волокном стенки перед собой. Она была теплой, гладкой и неприятной на ощупь. Он внимательно ее исследовал, отмечая почти микроскопические горизонтальные выступы на ее поверхности. Это принесло ему облегчение. По ней можно было передвигаться. Но тут, хотя он и расслабился, он резко отпрянул от металла. Его отросток извивался от боли! Стена сожгла его плоть! Небольшое облачко пара поднялось над тем местом, где он прикоснулся к металлу, сразу же замерзая в холодном воздухе. Благодаря автоматическому защитному сокращению клеток отросток втянулся в тело. Боль сразу же утихла, но память об ожоге была столь мучительной, что мантия Кворна конвульсивно подергивалась и сокращалась еще некоторое время, пока рефлекторные движения не затихли.

Он задумчиво поглотил обожженную часть тела. Он понял, что не сможет перейти через диск. Потрясенный, оцепеневший, он боялся подумать, что это значило. Если он не сможет преодолеть преграду, его земля станет свободной и открытой для захвата его соседями. Закон на этот счет имел конкретные указания. Если кто-либо из Живущих отстанет от своего ряда, его земля становится свободной и открытой для его соседей. Отставший не может также потребовать землю назад, догнав свой ряд. Тот, кто оставляет свое место, оставляет его навсегда.

Кворн подумал, что, как ни странно, именно этот Закон заставил его занять место около Ул Каада. И, конечно, его соседи знали Закон также хорошо, как и он. Он был частью их существа, частью их клеток еще до того, как они отделились от родителей. Было бы верхом глупости ожидать, что такие соседи, как Варси или Каада, позволят ему пройти по их земле и тем самым сохранить его место в ряду.

Горечь нахлынула на него с такой пронизывающей остротой, что Каада протянул щупальце связи и передал вопрос:

— Что это за предмет, который лежит на твоей земле и на моей?

Передача была слабой. Было ясно, что старик не протянет долго, если питание не улучшится.

— Я не знаю. Это что-то металлическое, и оно преграждает мне путь. Я не могу перебраться через него. Оно обжигает меня, когда я к нему прикасаюсь.

По щупальцу Каада пробежала быстрая дрожь волнения. Старый Ул немедленно прервал связь, но не настолько быстро, чтобы Кворн не успел отметить вспышку надежды, которую он в нем зажег. С этой стороны помощи ожидать не приходилось. А чрезвычайная жадность Варси была столь известна, что попытаться обратиться к другой стороне не имело смысла.

Кворна захлестнуло чувство безнадежности. Если он не отыщет какой-нибудь способ перебраться через барьер, он обречен.

Он не хотел уходить в Пустоту. Он слишком часто видел, как другие отправлялись туда, чтобы хотеть последовать за ними. На мгновение он с отчаянием решил попробовать упросить Каада или Варси дать ему разрешение ступить на их землю на то короткое время, которое ему понадобится, чтобы обойти преграду. Но здравый рассудок тут же отверг это решение. Оно обязательно вызовет резкий отказ и, кроме того, он Ул Кворн, и у него есть своя гордость. Он не будет умолять, если мольбы бесполезны.